Жил-был гном [= Здесь был гном] - Генри Каттнер

Крокетта потащили в соседнее помещение, где в ванной, полной жирной, коричнево-черной грязи, сидел сонный обрюзгший гном. Лишь глаза сверкали через покрывавшую его плотную корку. Он зачерпывал из ванны пригоршни ее содержимого и бросал на плешь, стараясь, чтобы грязь стекала равномерными каплями. Когда ему это удавалось, гном был очень доволен.

— Грязь… — утомленно прорычал он. — Что может сравниться со старой доброй грязью?.. Ничего.

Гру бухнулся лбом в пол, увлекая растерявшегося Крокетта за собой.

— Встаньте, — милостиво сказал Император. — Зачем церемонии… И кто этот новый гном?

— Закон Нида, — объяснил Гру. — Я нашел его наверху.

— Ну да, конечно… Давайте его сюда. Я — Подгран Второй, Император гномов. Что ты можешь на это сказать?

Ну что мог Крокетт сказать на это?

— Как же вы можете быть Подграном Вторым, если первый Император был Подграном Третьим?..

— Идиот, — прокомментировал вопрос Император, внезапно исчезая под поверхностью грязи. — Позаботься о нем, Гру, — донеслось оттуда, — вначале антрацит, и никакой еды во время работы. Первая грязевая ванна через сто лет добросовестного труда…

Львиный рык императора стер в мозгу Крокетта ужас предстоящих перспектив добросовестного труда и грязевых ванн.

— Друк!!!

Поспешно приковылял перепуганный маленький гном.

— Ваше Величество, неужели грязь недостаточно теплая?

— Ты — нуль, разделенный на нуль! — зарокотал Подгран. — Ты — слюнявый ублюдок шести тысяч различных зловоний! Ты — крысоухий, вислошеий, извивающийся гнойный прыщ на добром имени гномов! Ты — ошибка геодезии! Ты…

Друк аккуратно влез во временный перерыв обвинительной речи Императора.

— Это лучшая из лучших ароматических грязей, Ваше Величество! Я лично отбирал ее…

— В ней червяк!!!

В ванне поднялась буря, и бушующее величество исчезло окончательно в коричневых волнах. У Крокетта заложило уши. Он съежился и позволил Гру Магру утащить себя прочь.

— Хотел бы я встретиться со стариком в драке, — заметил Гру в безопасных глубинах переходов. — Но он наверняка прибегнул бы к колдовству. Самый лучший Император из всех, бывших ранее. Ни одной чистой клеточки на всем грязном теле!

— А что будет со мной? — заикаясь, спросил Крокетт.

— Ты что, оглох? Будешь копать антрацит. И если посмеешь съесть хоть крошку, я вобью ее в тебя вместе с зубами!

Размышляя над особенностями явно дурного характера гномов, Крокетт послушно отправился в галерею, где несколько дюжин разнополых гномов остервенело тыкали в стены кирками и мотыгами.

— Здесь, — сказал Гру. — Давай. Двадцать часов будешь работать. Шесть часов спать.

— А потом?

— Потом двадцать часов работать. И шесть спать. Повторить? И не смей прерывать работу, разве что ради драки.

— А как я выясню местонахождение антрацита?

— А как я нашел тебя? — нетерпеливо перебил Гру. — Гномы связаны с металлами, и у нас есть некоторые способности. Подумай об антраците.

Крокетт повиновался и с удивлением обнаружил, что его развернуло лицом к ближайшей стене.

— Полагаю, это результат функциональной эволюции, — усмехнулся Гру. — Подумай о золоте или других подземных месторождениях, и ты их сразу почувствуешь. Это так же сильно, как отвращение к дневному свету. Когда мы приближаемся к свету, он нас отталкивает. Но я однажды видел дневной свет. И человека.

Гру Магру содрогнулся.

— Гномы не выдерживают вида человека. Все-таки есть предел уродливости! Так что и ты старайся держаться подальше от света и людей. Здоровье того стоит.

Крокетт погрузился в размышления. Повинуясь своим новым ощущениям, он сможет выбраться из путаницы туннелей?.. Ну что ж, потом он хотя бы окажется на поверхности.

Раздумья были прерваны всунутой в руки киркой.

— Вот здесь. Приступай.

— Спасибо… — начал было Крокетт, но Гру неожиданно пнул его и отправился восвояси, довольно напевая себе под нос.

Появившийся гном-надсмотрщик, увидев бездействующего Крокетта, ткнул бедного работника в уже распухшее ухо и подтвердил приказ работать.

Волей-неволей пришлось Крокетту брать кирку в руки.

— Эй, Крокетт! — знакомый голос оторвал Тима от унылого отколупывания кусков антрацита.

Это была Броки Бун, работавшая вместе с остальными и теперь весело улыбавшаяся новому приятелю.

— Не волнуйся, ты долго здесь не пробудешь, — утешила она Крокетта, — лет десять, не больше, пока не попадешь в переделку, а уж потом тебя поставят на действительно тяжелую работу.

Кирка выпала из ослабевших рук Крокетта.

— О Господи! Да у меня и так уже руки отваливаются… А ты давно тут вкалываешь?

— А я на антраците редко бываю. Обычно меня наказывают и переводят на металлы. Дело в том, что антрацит я ем.

Она с громким треском продемонстрировала свои способности. Крокетт содрогнулся. И к ним тут же подошел надсмотрщик.

— Что это за перекур? — рявкнул он. — А ну, живо!..

— А мы как раз собрались драться, — сообщила Броки в качестве оправдательного аргумента.

— Драться? Только вдвоем? Или мне тоже можно присоединиться?

— Можно, — согласилась неженственная гномка и ударила киркой по затылку ничего не подозревавшего Крокетта. Он угас в одно мгновение.

Очнувшись через некоторое время от жестоких пинков под ребра, Крокетт обнаружил себя в том же туннеле, в окружении гномов, складирующих нарубленный антрацит.

— Очнулся? Давай принимайся за работу!

Окрик надсмотрщика вынудил Крокетта автоматически повиноваться.

— Слабенький ты какой-то… — неунывающая Броки Бун уже стояла рядом. — Ты пропустил самое интересное. Я получила в челюсть. Видишь?

Она продемонстрировала свой синяк. Крокетт торопливо защитился киркой. Теперь он был опытнее.

…Копать… копать… Двадцать часов работы, шесть — сна… двадцать — работы, шесть… копать… копать…

— Я думаю, из тебя получится хороший гном, — комплимент Броки вывел его из ступора. — Ты здорово привык. Кем ты был? Шахтером?..

— Я?..

Внезапно Крокетт замолчал. В его глазах зажегся странный свет.

— Я был профсоюзным рабочим организатором.

— Кем?!

— Ты что-нибудь знаешь о профсоюзах, — пристально глянул на нее Крокетт, — или об условиях труда?

— Ты задаешь непонятные вопросы… Объясни.

Крокетт объяснил. Такого объяснения не напечатал бы даже профсоюзный орган «Возрождение». Оно было, как бы это сказать, несколько упрощенным. У Броки Бун был озадаченный вид.

— Я не понимаю тебя до конца, но, по-моему, это здорово.

— Еще как здорово! — поддержал Крокетт. — Неужели ты никогда не устаешь от двадцатичасового рабочего дня?

— Разумеется, устаю…

— Тогда зачем так работать?

— Мы все так работаем, — не поняла опять Броки.

— А если остановиться?

— Меня накажут. Побьют сталактитами.

— Ну, а если остановятся все? — настаивал Крокетт. — Каждый распроклятый гном! Если устроить сидячую забастовку?

— Ты ненормальный, — заявила Броки. — Под землей никогда не бывало сидячих забастовок.

— Поцелуев под землей тоже никогда не бывало, — возразил Крокетт. — Нет, нет, он мне не нужен!.. И драться я тоже не хочу. Да дослушай ты до конца! И пойми, что рабский труд угнетенных гномов служит поддержкой привилегированным классам и Императору лично.

— Причем тут классы? Мы просто работаем. Так хочет Император.

— А сам Император когда-нибудь работает? — торжествующе заорал Крокетт. — Нет! Он только ванны грязевые принимает! Почему он один? Каждому гному по грязевой ванне! Каждому гному по!..

Политически неграмотная Броки Бун клюнула на приманку, схватила ее и проглотила. Через час она уже согласно кивала.

— Каждому гному!..

— Правильно, Крокетт. Я сообщу остальным сразу после работы, в Ревущей пещере.

— Сколько мы сможем собрать гномов?

— Вначале не очень много… Тридцать, или около того.

— Нам необходим твердый план. И жесткая организация. Мы…

Броки Бун начала терять интерес.

— Давай драться.

— Замолчи и слушай. Нужно избрать совет. Кто у вас главный нарушитель спокойствия?

— Я думаю, Мугза. Ну, тот рыжий, которого ты сбил с ног, а я добавила. Булыжником. Булыжник — оружие гномов.

Крокетт задумался. Злится ли на него Мугза? Вряд ли. Тем более, что Мугза с его бриллиантовыми пуговицами был эквивалентен местному герцогу, и его поддержка могла оказаться весьма ценной.

— Хорошо. Пусть будет Мугза.

— И Гру Магру. Он обожает все новое, особенно если оно приводит к неприятностям.

Сам Крокетт не одобрил бы этих кандидатур, но предложить другие он не мог.

— Было бы неплохо заполучить особу, приближенную к Императору… Как насчет месителя грязевых ванн? Как там его, Друк, что ли?